Пусть он думал и любил иначе
и в столетьях мы не повстречались...
Если я от этих строчек плачу,
значит, мне они предназначались.
1948

Не отрекаются любя.
Ведь жизнь кончается не завтра.
Я перестану ждать тебя,
а ты придешь совсем внезапно.
А ты придешь, когда темно,
когда в стекло ударит вьюга,
когда припомнишь, как давно
не согревали мы друг друга.
И так захочешь теплоты,
не полюбившейся когда-то,
что переждать не сможешь ты
трех человек у автомата.
И будет, как назло, ползти
трамвай, метро, не знаю что там.
И вьюга заметет пути
на дальних подступах к воротам...
А в доме будет грусть и тишь,
хрип счетчика и шорох книжки,
когда ты в двери постучишь,
взбежав наверх без передышки.
За это можно все отдать,
и до того я в это верю,
что трудно мне тебя не ждать,
весь день не отходя от двери.

Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.

Когда волненью воплотиться
в звучанье речи не дано,
когда сто слов в душе родится
и не годится
ни одно!
Когда молчание не робость,
но ощущение того,
какая отделяет пропасть
слова от сердца твоего.

О сердце, склонное к порывам,
пусть будет мужеством твоим
в поступках быть красноречивым,
а в обожании - немым.

И что бы мне ни возразили,
я снова это повторю.
... Прости меня,
моя Россия,
что о любви
не говорю.
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.

Надо верными оставаться,
до могилы любовь неся,
надо вовремя расставаться,
если верными быть нельзя.

Пусть вовек такого не будет,
но кто знает, что суждено?
Так не будет, но все мы люди...
Все равно - запомни одно:

я не буду тобою брошена,
лгать не станешь мне, как врагу
мы расстанемся как положено,-
я сама тебе помогу.

"Делай что делаешь и будь что будет" Катон-старший

Я иду по Адмиралтейской Слободе... Само название уводит нас во времена Петра I, именно здесь, в Кировском районе, было создано Адмиралтейство, и российский флот получал красивые крепкие корабли, построенные в Казани. Сейчас Адмиралтейская слобода - один из старинных уголков истории и культуры города. На одной из улочек слободы жила чудесная красивая женщина, поэтесса Вероника Тушнова, которая так написала про свою "малую родину":

... перед глазами

Старинный пыльный пригород Казани,

Дом в три окошка, где отец мой рос,

А в окнах - шапки огненной герани

(В слободке не выращивали роз).

Вероника Тушнова родилась в Казани, в семье профессора Казанского ветеринарного института Михаила Павловича Тушнова. Дом Тушновых до сих пор сохранился на улице Большой Красной. Здесь она окончила школу, поступила на медицинский факультет Казанского университета. В тридцатые годы семья переехала в Ленинград, где Вероника закончила Медицинский институт и получила диплом врача.

Одно из ее страстных увлечений в эти годы - живопись, она учится в изостудии Дома ученых Ленинграда. Еще она пишет стихи, где вновь и вновь возникают воспоминания детства, проведенного в Казани:

И возникал перед глазами

причал на стынущей воде

и домик в городе Казани,

в Адмиралтейской слободе.

Стихи глубоко лирические, пронизанные переживаниями красоты, любви, страдания, необыкновенно гуманные в своей основе... Перед войной Вероника подает заявление в литературный институт, она была принята, но война разрушила все планы. Вновь судьба забросила в родной город, в эвакогоспиталь. Тушнова уже замужем, ждет вестей от мужа с фронта:

Тревога. Грусть. Приходит почтальон -

ни весточки о милом человеке...

А городок метелью занесен

до самых крыш. И, кажется, навеки.

По воспоминаниям коллег из Казани, Тушнова "не была обычным лечащим врачом. Она бросалась всей душой и силами в судьбу раненного, больного... Она больно обжигалась о человеческие страдания, боль и крик, о незабываемые глаза бойцов. Из этого рождались стихи". Так в стихотворении "Письмо" она пишет про семью раненного солдата:

Что немало горя повидали,

что невзгодам не было конца.

что жену с ребенком расстреляли,

уходя, у самого крыльца.

Личная боль, страдания переплетались с трагедией всей страны. В конце войны появился первый сборник стихов поэтессы "Первая книга". В ней автор продолжает традиции Анны Ахматовой, что было поставлено ей в вину советскими критиками, потому что писала только о своем, глубоко прочувствованном восприятии мира:

Твои глаза... Опять... Опять...

Мне сердца стук

мешает спать.

Не знаю - явь то или бред,

не знаю - был ты или нет,

не вспомнить мне

и не понять!

Твои глаза... Опять... Опять...

Второй сборник стихов "Пути-дороги" вышел только через десять лет. В нем Тушнова рассказывает о людях, встреченных в жизни, в дороге. Читая ее стихи, так и кажется, что все они не только о других судьбах, но о ней самой - о ее невостребованности в жизни, о человечности, о глубокой грусти, о большом счастье:

А знаешь, все еще будет!

Южный ветер еще подует,

и весну еще наколдует,

и память перелистает,

и встретиться нас позовет...

В последующие годы с 1947 по 1965 были опубликованы пять сборников Тушновой. Она много работала над переводами стихов татарских, молдавских, армянских советских поэтов, делала переводы Тагора, чешских и польских авторов. Особенно трепетно работала она со стихами своих земляков Г.Тукая и М.Джалиля, находя духовную близость в их поэзии:

Нет, сильны мы - мы найдем дорогу,

Нам ничто не преградит пути.

Нас, идущих к светлой цели, много,

До нее не можем дойти!

(из переводов М.Джалиля).

В последнем сборнике Тушновой выражается ее любовь к одному, единственному человеку, это чувство сливается с любовью к природе:

Одна сижу на пригорке

Посреди весенних трясин.

...Я люблю глаза твои горькие,

как кора молодых осин.

Говоря о человеческом счастье, Тушнова восклицает:

Сто часов счастья,

чистейшего, без обмана...

Сто часов счастья!

Разве этого мало?

... Я вновь иду по улицам, на которых ходила и Вероника Тушнова. Здесь все знакомо мне с детства. Иду и думаю о Веронике Тушновой, которая когда-то тоже бродила здесь, слушала звуки весенней капели, которые складывались в первые строчки стихов. Здесь она начинала... Именно здесь, в моей Казани, складывался ее поэтический дар. Стихи Тушновой делают мою жизнь добрее, чище, в них столько света и тепла, столько веры в человека! Чудесный и волнующий образ этой женщины-поэта навсегда связан с моим городом.

Ирина КУЛИКОВА
"Казанские истории", №7-8, 2004

Ты яблоки привез на самолете
из Самарканда лютою зимой,
холодными, иззябшими в полете
мы принесли их вечером домой.

Нет, не домой. Наш дом был так далеко,
что я в него не верила сама.
А здесь цвела на стеклах синих окон
косматая сибирская зима.

Как на друзей забытых, я глядела
на яблоки, склоняясь над столом,
и трогала упругое их тело,
пронизанное светом и теплом.

И целовала шелковую кожу,
и свежий запах медленно пила.
Их желтизна, казалось мне, похожа
на солнечные зайчики была.

В ту ночь мне снилось: я живу у моря.
Над морем зной. На свете нет войны.
И сад шумит. И шуму сада вторит
ленивое шуршание волны.

Я видела осеннюю прогулку,
сырой асфальт и листья без числа.
Я шла родным московским переулком
и яблоки такие же несла.

Потом с рассветом ворвались заботы.
В углах синел и колыхался чад...
Топили печь... И в коридоре кто-то
сказал: "По Реомюру - пятьдесят".

Но как порою надо нам немного:
среди разлук, тревоги и невзгод
мне легче сделал трудную дорогу
осколок солнца, заключенный в плод.
Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.

Вероника Тушнова. Не отрекаются любя...
Сборник стихотворений. Поэтическая Россия.
Москва: Русская книга, 1997.