Еще раз зрители увидели Ию в фильме «Покаяние». И все...
 
Теперь она - настоящая оперная дива с потрясающим голосом. Правда, глаза и улыбка остались все те же, как у ее Денизы или у Одри Хэпберн.
 
Кино победило балет
 
- Ия, откуда такой голос, тем более у профессиональной балерины?
 
- Я выросла в поющей семье. А занимаясь в балетной школе в Тбилиси (здесь учились Нина Ананиашвили, Николай Цискаридзе), на переменках становилась на стул и пела, чем очень радовала своих одноклассников. А самое интересное, что у моей дочери Нины тоже сильный голос. Мы с ней выступаем дуэтом.
 
- Как же балет?
 
- С балетом я рассталась, потому что в мою жизнь ворвался кинематограф. Вместо того чтобы продолжать заниматься классическим танцем, я поехала в Москву поступать во ВГИК.
 
- Это «Небесные ласточки» так круто изменили вашу судьбу?
 
- Я начала сниматься гораздо раньше. Георгий Данелия пригласил меня на эпизодическую роль в картину «Не горюй». Мне было тогда восемь лет. А потом был фильм «Мелодии Верийского квартала». Вслед за ним - «Воздушный мост», и только после этого моя визитная карточка - фильм Леонида Квинихидзе «Небесные ласточки»... И это все случилось, когда я еще училась в школе. Поэтому ВГИК я выбрала сознательно, будучи киноактрисой со стажем.
 
- Тем более не понятно, почему после такого старта вы вдруг на десятилетие пропали из поля зрения не только зрителей, но и кинорежиссеров?
 
- После ВГИКа я вернулась в родной Тбилиси - соскучилась по дому, по своей семье. Меня приняли в Театр имени Шота Руставели. Я вышла второй раз замуж, родила сына Георгия... Снялась у Тенгиза Абуладзе в «Покаянии». Потом был третий брак и рождение дочери Нины. По-моему, не так уж мало за одно десятилетие. 

«В Москве мы спаслись от голода»
 
- Действительно, бывает достаточно сыграть две роли, особенно такие запоминающиеся, как ваши в «Небесных ласточках» и «Покаянии», чтобы дальше почивать на лаврах.
 
- Если бы! В Грузии началась война, блокада и разруха. Мой третий муж собрал вещи и уехал в Америку, а я осталась в Тбилиси с маленькими детьми.
 
Я помню, как в парке под окнами люди вырубали деревья, чтобы запастись дровами и протопить квартиру. А я надевала на детей все теплые вещи, которые были дома, вплоть до варежек, и так мы ложились в чистую постель. Когда выглядывало солнышко, весь Тбилиси выходил на улицу - согреться. Ели картошку, фасоль и лук, политый постным маслом. И так продолжалось не год и не два - шесть лет. Однажды моя дочка Нина проснулась и говорит своему брату: «Георгий, я есть хочу». Они лежали рядышком, чтобы согреть друг друга. А Георгий, которому тогда было лет десять, ей по-взрослому отвечает: «Нина, ты еще поспи, во сне проходит голод...»
 
- Мне рассказывали, что вас вывозили с детьми в Москву, спасая чуть ли не от голодной смерти...
 
- Это правда, сына увез из Тбилиси его отец Сергей Максачев. Он нам отдал свою комнату в коммуналке, куда мы потом переехали с дочерью. Я была на седьмом небе от счастья. Я открыла кран, из которого потекла горячая вода, и дочка ко мне кинулась с криком: «Мама, закрой немедленно, а то горячая вода закончится». Представляете ее впечатления от Москвы, где ребенок впервые увидел горячие батареи, которые оказались не просто инвентарем, а служили для отопления квартиры. 
 
Падение декораций
 
- А вы, должно быть, нашли работу?
 
- Режиссер Григорий Гурвич пригласил меня в театр «Летучая мышь». Для меня это был идеальный вариант: все, что я умела делать - танцевать, петь, играть драматические роли, - оказалось востребовано. Я репетировала новый спектакль «Великая иллюзия». И вдруг накануне премьеры во время репетиции на меня упал кусок декорации весом в триста килограммов. В результате вместо долгожданной премьеры я получила открытый перелом двух берцовых костей и попала в больницу.
 
Травма была страшной, уже потом я случайно узнала: хирурги опасались, что придется ампутировать ногу. Слава богу, обошлось. Мне вшили железную конструкцию, которая держалась на восьми шурупах и гайках. Утром я вставала с кровати, делала макияж, приводила себя в порядок, доставала два костыля и училась заново ходить. Потом была повторная операция. Но даже в таком состоянии я не сачковала.
 
Понимаете, я не успела обжиться в Москве, когда случилось со мной это несчастье, но кто-то видел меня на концерте, слышал, как я пою. Стали приглашать, и я с костылями ездила и пела. На один из концертов пришел мой сын, и, когда он увидел, как я выхожу на сцену на костылях, он был так растроган, что после сказал мне: «Мама, когда я вырасту, я сделаю все, чтобы жизнь у тебя наладилась, чтобы было все хорошо, как в начале».
 
«Я не искала выгоду в браке»
 
- Меня другое удивляет: как женщина с такой необычной внешностью не смогла удачно выйти замуж и спрятаться за широкой мужской спиной?
 
- Я не искала выгоду в браке. Каждый раз влюблялась, выходила замуж, рожала детей, старалась создать семью. Возможно, мне не встретился мужчина, за которым можно было спрятаться.
 
- Чем занимаются дети?
 
- Дочка учится в 10-м классе. Сын окончил суворовское училище, работает в уголовном розыске и одновременно учится на юридическом факультете. Мне с детьми легко, они у меня очень благодарные. Знают, что такое голод, их никакими трудностями не напугаешь. Так же, как и меня. Я готова играть любую роль, хоть Бабу Ягу.
 
Был период в Москве, когда мы с дочкой жили в коммуналке, не было ни денег, ни работы. Дочка тогда мне говорит: «Мама, иди поработай хотя бы кем-нибудь...» Я пришла в магазин, где торговали паркетом, и директор, узнав, что я сейчас не работаю, предложил мне место менеджера. Согласилась, не задумываясь. Хотя сама страшно комплексовала, особенно когда в магазин приходили мои коллеги-актеры. А когда кто-то узнавал меня и радостно сообщал, как я похожа на актрису Ию Нинидзе, я клятвенно заверяла его: «Да-да, очень похожа, но это не я».
 
Потом этот тяжелый период в моей жизни закончился. Меня начали приглашать в кино, на концерты. Юрий Лужков и Иосиф Кобзон помогли получить двухкомнатную квартиру. Слава богу, жизнь налаживается.
 
- Не думаете вернуться в Тбилиси - там тоже вроде бы жизнь наладилась?
 
- Я летом приезжаю домой, как на курорт, подышать воздухом родины. Но гражданство у меня российское, и из Москвы уезжать не хочу - здесь мое гнездо. В Тбилиси остались корни.
  
Фото Андрея КАРА.