Вчера мне позвонили из станицы Вешенской, казаки возмущены этим фильмом, говорят, что в нем нет шолоховского текста. Мне это особенно больно, потому что когда Михаил Шолохов увидел герасимовский фильм, то сказал, что он идет в одной дышловой упряжке с его романом. А что теперь? Нет, не могу говорить. Может быть, сейчас так принято в мировом прокате: соединять в фильмах актеров разных школ и национальностей, но ведь зарубежные актеры другие, у них другой менталитет, и они не могут ощутить запах горькой полыни, которой пропитано все шолоховское произведение, а без этого и правды нет.

Александр МИТТА, народный артист России, кинорежиссер:
- Я, к сожалению, начал смотреть фильм со второй серии. На первую не успел. Но с волнением ждал встречи с картиной, ведь многие мои друзья и знакомые, посмотревшие первую серию, хвалили кино. То, что я увидел, мне понравилось. Такая широта, природа, эпос. Фантастические пейзажи. Есть масса кадров, которые хочется задержать в памяти. Характеры прочерчены отчетливо. Зарубежные артисты вполне органично вписались в нашу историю. Кроме того, в подаче материала чувствуется рука современного талантливого человека - Федора Бондарчука, сына Сергея Федоровича. Выдержан стиль, сохранена сюжетная ясность, монтаж сделан динамично и отвечает законам сегодняшнего кинематографа. Отрадно, что фильм вышел на телеэкран, поскольку он выгодно отличается от бесконечного потока набивших оскомину сериалов.

Римма МАРКОВА, народная артистка России:

- Впечатление от фильма у меня ужасающее. И это не только мое мнение. Мы тут переговаривались, перезванивались с коллегами - и никто в разговоре не подал свой голос "за". Сама я смотрела первые серии частями - потому что подряд смотреть его просто невозможно, сердце рвется на части от горя. Есть исконно русские вещи, которые иностранцам не понять. Эта кудрявая актриса, не знаю, кто уж, каких она кровей - турецких, французских, но она никак не подходит на роль казачки. А отца Мелехова играет актер, похожий, скорее, на цыгана, чем на казака. А уж про этого гомосексуалиста, который гордо заявляет о своей нетрадиционной ориентации, в роли Григория Мелехова я просто помолчу - по-моему, это святотатство, оскорбление святыни. Считаю, что этот проект нельзя было запускать, а тем более выпускать на наши экраны. Когда хотят сделать шашлык, то надо иметь хотя бы кошку. А это даже не кошка...

Сергей ЕСИН, писатель, профессор Литературного института:

- Это первые впечатления, они могут быть еще скорректированы. Но сразу чувствуется мощная "львиная лапа" покойного Сергея Бондарчука. Народные сцены такой густоты и подлинности характеров мог в нашем кино создавать только он. С первых же кадров что-то настоящее и родное, как для русского человека - звук гармошки. Иногда даже не верится, что люди с хорошо знакомыми лицами - актеры. И только не напоминайте, что впереди нас ждут еще военные сцены... Мы часто говорим о Бондарчуке как о баталисте, будто желая принизить в других видах деятельности. Но почерк гениального человека - он чувствуется во всем.

Первые кадры огромной эпопеи наводят на размышления. И первое из них: как смог он сохранить в себе подобное величие духа и незамутненный, добрый народный взгляд на жизнь в атмосфере той невероятной и несправедливой травли, которая была организована почти в то время его коллегами по кино? Где нынче эти злобные гении? А Бондарчук утверждает себя из своего бессмертного далека.

По первым сериям можно сделать вывод, какой бы получился шедевр, абсолютно разведенный со знаменитым фильмом Сергея Герасимова и по концепции, и по образному решению, если бы фильм создавался в тех же достаточных условиях, что и "Война и мир". Очевидно, что диктат продюсера сильнее, чем тирания Госкино.

Я не уверен, что покойный Петр Глебов был сильнее и выразительнее, чем английский аристократ Руперт Эверетт. Но Элина Быстрицкая в нашем сознании перестала быть только актрисой, блестяще исполнившей роль, она превратилась в постоянный персонаж нашей духовной жизни. Если бы Дельфин Форест не придумывали прическу, как у Клаудии Кардинале в "Леопарде" Висконти... Это все - не для русского глаза.

Думаю, опытнейший Бондарчук-старший не стал бы в телевизионной версии фильма пользоваться уже ставшими привычными образными символами. То и дело появляющееся в кадре небо - это ведь метафора вечности и духовного прозрения князя Андрея из фильма "Война и мир". Да и коршун из песни, который все вьется, тоже слишком привычен.

Я полагаю, что характерный и любимый голос Никиты Михалкова, только что отыгравшего в "Жмурках", - это, скорее, дань благодарности сына Бондарчука-младшего единственному защитнику отца на знаменитом пятом съезде Союза кинематографистов. Но в "Войне и мире" дикторский текст, прочитанный самим Бондарчуком, нес другой, не иллюстративный характер...

Савва ЯМЩИКОВ, художник-реставратор, академик РАЕН:

- В свое время мне довелось поработать консультантом на фильме Сергея Бондарчука "Борис Годунов". Поэтому телесериал "Тихий Дон" смотрю внимательно, доброжелательно. Но, к огромному сожалению, первый вопрос, который я себе задаю: а так ли уж нужно было в тяжелых для Бондарчука условиях соглашаться на кабальные предложения итальянцев с приглашением западных актеров. То, что символ русского казачества Григория Мелехова сыграл знаменитый гей, это страшно. К тому же на экране видно, что ни Аксинья, ни тем более Наталья ему не нужны. Кто такие русские, Руперт Эверетт явно не понимает. Он играет так же приблизительно, как Омар Шариф в американской версии "Доктора Живаго". Дельфин Форест в атмосфере казацкой станицы смотрится таким же чужеродным элементом, как Джулия Ормонд в фильме Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник". Но там это было оправдано сюжетом: американская шпионка приехала в Россию с определенной миссией. Как ни стараются достоверно жить на экране Гостюхин, Щербаков и другие наши актеры, им никак не удается слиться в единый ансамбль с исполнителями-иностранцами. Как тут не вспомнить 4-серийный фильм Сергея Герасимова с блистательными актерскими работами Глебова, Быстрицкой, Кириенко, Хитяевой... Чувствовалось, что это настоящая казацкая семья. А у Бондарчука как будто рассматриваешь стилизованные картинки из глянцевого журнала.

В свое время Сергей Федорович снял по Шолохову один из лучших фильмов о войне "Они сражались за Родину". Кстати сказать, на гораздо более слабом литературном материале, чем "Тихий Дон". Хотя чувствуется, что Сергей Федорович делал свое дело честно. И сериал "Тихий Дон" нельзя отнести к разряду многочисленных нынешних экранизаций классики, типа чудовищного фильма Павла Лунгина по гоголевским "Мертвым душам". В последней своей работе Бондарчук остался человеком своего времени, творцом, который чтит традиции русского искусства. Однако и большие художники совершают ошибки.

Леонид ПАВЛЮЧИК, редактор отдела культуры газеты "Труд", вице-президент Гильдии киноведов и кинокритиков России:

- Первым делом надо сказать огромное спасибо семье Сергея Федоровича Бондарчука и всем добрым людям, вызволившим "Тихий Дон" из многолетнего плена. Последняя картина выдающегося режиссера должна была вернуться на родину - независимо от творческого результата.

Что до самого результата, то он пока не представляется мне бесспорным. Общее впечатление: все сделано грамотно, качественно, но как-то, воспользуюсь новомодным словом, "гламурно". Казацкий хутор получился в фильме слишком уж чистеньким, ветряк на взгорке - чересчур живописным, массовка одета в слишком безукоризненно пошитые наряды, а лицо Дельфин Форест, исполнительницы главной роли, в сценах наигранного страдания явно перепудрено нездешней косметикой. Так и кажется, что с экрана сейчас повеет дорогим французским парфюмом. А уж когда ее густо накрашенные уста неуклюже произносят ядреный шолоховский текст в корявом дубляже Марины Зудиной - хочется от неловкости заткнуть уши...

Грязь, кровь, пот той эпохи по первым сериям улавливаются слабо. Даже батальные сцены, в которых так силен Бондарчук, даны здесь как-то бегло, впроброс. В итоге - историческая драма оборачивается пока добротной мелодрамой. Во взаимоотношениях Григория, Аксиньи, Степана, молодого барина нет истинной боли, злости, отчаяния, наконец - подлинной страсти, без которых разлом истории, прошедший через сердца главных героев, оборачивается всего лишь банальной любовной интрижкой, разыгранной в приятном для глаза этнографическом антураже. Получилась не экранизация шолоховского романа в серьезном понимании этого слова, а - своего рода популярная адаптация, сделанная в расчете на западного зрителя, не очень искушенного в трагических поворотах русской истории.

Этой лубочной стилистике вторит и Никита Михалков - его вкрадчивая скороговорка, скорее, убаюкивает, нежели обнажает глубокие духовные пласты великого романа.

"Тихий Дон" пока что подозрительно тих...