ГЛАВА VIII Любовь, или Завидовать нечему. "Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем ее завести, стоит подумать, что тебе важнее: все или семья." Фаина Георгиевна не раз повторяла, что не была счастлива в любви: "Моя внешность испортила мне личную жизнь". Раневская не ждала взаимности — она ждала, что как-нибудь, однажды, сердце ее успокоится, закончится бесполезный бунт против самой себя. Кажется, не дождалась. Но трезвей ее в вопросах любви и брака не было. — Удивительно — сказала задумчиво Раневская. — Когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать. Раневская всю жизнь прожила одиноко: ни семьи, ни детей. Однажды ее спросили, была ли она когда-нибудь влюблена. — А как же — сказала Раневская — вот было мне девятнадцать лет, поступила я в провинциальную труппу — сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, в правду сказать, страшна была, как смертный грех… Но очень любила ходить вокруг, глаза на него таращила, он конечно, ноль внимания… А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: "Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов". Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалования взяла, вина купила, еды всякой, оделась, накрасилась — сижу жду. В семь нету, в восемь нету, в девятом часу приходит… Пьяный и с бабой! "Деточка, — говорит, — погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!" С тех пор не то что влюбляться — смотреть на них не могу: гады и мерзавцы! Раневская выступала на одном из литературно-театральных вечеров. Во время обсуждения девушка лет шестнадцати спросила: — Фаина Георгиевна, что такое любовь? Раневская подумала и сказала: —Забыла. А через секунду добавила: — Но помню, что это что-то очень приятное. На том же вечере Раневскую спросили: — Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности — брюнетки или блондинки? Не задумываясь она ответила: — Седые! — Вы не поверите, Фаина Георгиевна, но меня еще не целовал никто, кроме жениха. — Это вы хвастаете, милочка, или жалуетесь? Великая русская актриса Александра Яблочкина пребывала в девицах до старости. Как-то она спросила у Раневской, как, собственно, занимаются любовью. После подробного рассказа Раневской Яблочкина воскликнула: — Боже! И это все без наркоза!!! Сотрудница Радиокомитета N. постоянно переживала драмы из-за своих любовных отношений с сослуживцем, которого звали Симой: то она рыдала из-за очередной ссоры, то он ее бросал, то она делала от него аборт… Раневская называла ее "жертва ХераСимы". — У меня будет счастливый день, когда вы станете импотентом, - заявила Раневская настырному ухажеру. Расставляя точки над i, собеседница спрашивает у Раневской: — То есть вы хотите сказать, Фаина Георгиевна, что Н. и Р. живут как муж и жена? — Нет. Гораздо лучше, - ответила та. У Раневской спросили, не знает ли она причины развода знакомой пары. Фаина Георгиевна ответила: — У них были разные вкусы: она любила мужчин, а он - женщин. — Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет. Раневская возвращается с гастролей. Разговор в купе. Одна говорит: "Вот вернусь домой и во всем признаюсь мужу". Вторая: "Ну, ты и смелая". Третья: "Ну, ты и глупая". Раневская: "Ну, у тебя и память". Отправившись — от нечего делать на гастролях днем — в зоопарк, артисты увидели необычного оленя, на голове которого вместо двух рогов красовалось целых четыре. Послышались реплики: — Какое странное животное! Что за фокус? — Я думаю, — пробасила Раневская, — что это просто вдовец, который имел неосторожность снова жениться. Однажды Раневская спросила Ахматову: — Кто муж овцы? Ахматова сказала: — Баран, так что завидовать нечему. Опять отгадывают кроссворд. — Падшее существо, пять букв, последняя мягкий знак? Раневская быстро: — Рубль!
|