Со смертью Басаева завершилась эпоха. Ее вехи — Буденновск, нападение на Дагестан, взрывы домов в Москве, “Норд-Ост”, падение двух лайнеров, Тушино, Беслан... За десять лет Басаев не просто организовал гибель тысяч людей. Он заразил страну новыми фобиями, навязал обществу мораль войны, расколол власть и народ, изменил наше сознание. Сегодня мы такие, какими нас сделал Басаев. И вот наконец мы “сделали” его.
Рождение
Это не апология людоеда. Но попытка, осмыслив успехи врага, понять причины своих поражений. Трое суток — достаточный срок, чтоб наплясаться на трупе. Теперь подумаем. И не надо приуменьшать масштаб его личности, как делает Рамзан Кадыров: “Басаев уже давно никакой роли в Чечне не играл...” Это кощунственно в отношении всех его жертв. Басаев до самой смерти оставался опасным врагом. Каждый его шаг имел смысл, каждый удар достигал цели. Если вслед за политологами считать теракты “посланиями” и “PR-акциями”, то послания Басаева всегда были внятны.
Послание 1. Буденновск. Тогда Басаев вынес войну за пределы Чечни. Показал, что кордона не существует, что 200 боевиков могут открыто проехать 600 км на трех “КамАЗах” с полным боекомплектом. Для захвата роддома подготовил моральное оправдание: “Наших детей можно бомбить, а ваших почему нет?”. Мотивировал жестокость крайней необходимостью. Вбил клин между народом и властью. Черномырдин слишком уважительно говорил с ним по телефону, потому что какой ты, к черту, премьер, если боевики шастают по Ставрополью, как у себя дома. Нацию охватил стокгольмский синдром. Такая нация не воюет. И мы сдались. После Буденновска Басаев и стал Басаевым, известным на весь мир дерзким и удачливым повстанцем. И национальным героем Чечни, остановившим войну. Захвати он еще больницу, стало бы ясно, что под маской борца за свободу скрывается изверг. Но Басаев с тех пор больниц не захватывал, уступив это дело глупому эпигону Радуеву.
Поход
2. Нападение на Дагестан. Точнее, на Россию. Развязывание второй чеченской войны. Известные кадры вступления в Ботлихский район должны были поставить Басаева (позировавшего то с радиостанцией, то с арбузом) в один ряд с Бонапартом и Гитлером. Так он оставил провинциальный чеченский сепаратизм, подкорректировал имидж, вошел в перспективный бизнес борьбы с неверными.
3. Взрывы домов в Москве. Можно годами воевать на Кавказе, угробить сотни русских солдат, а Москва не заметит. Спустя месяц после вторжения Басаев втянул в войну столицу России. Из обманчиво равнодушной Москвы уходили в Чечню добровольцы-контрактники. Одного из них я хорошо знал — Дмитрий Ефимов из Чертанова. Погиб 29 марта 2000 года в бою у Дышне-Ведено — родового села Басаева.
Вспомним ужас тех дней, круглосуточные дежурства у подъездов. Свое отношение к соседям-кавказцам, прохожим-кавказцам, проезжим-кавказцам. Потом мы, конечно, с ужасом свыклись, но часовых из парадных правильнее было бы снять только в минувший понедельник.
Шоу
4. “Норд-Ост”. Война закончилась. В Чечне утвердился Ахмат Кадыров — побежденный духовник врагов. Боевики каялись бандами, присягали федеральному богу и шли работать в милицию. Лицемерие сделалось добродетелью. Лицедейство в обмен на лояльность. Басаевцы вышли на сцену патриотического мюзикла как актеры и потребовали “полной гибели всерьез”. В пику нашим спектаклям “Норд-Ост” и “Мирная жизнь в Чечне” Басаев раскручивал свое смертное шоу.
5. Взрыв Дома правительства в Грозном. Второе действие шоу Басаева ровно через месяц после “Норд-Оста”. Пророссийская администрация, самый защищенный объект республики, превращен в руины. В кабине грузовика, начиненного взрывчаткой, бывший председатель ярославского колхоза “Заветы Ильича” Гелани Тумриев и русская девочка Алина Володина. В Чечне не осталось где спрятаться.
6. Убийство Ахмата Кадырова. Президент Чечни взорван в прямом эфире в окружении сотен сторонников на параде Победы.
Басаев поставил в тупик всю нашу политику в Чечне. Просек уязвимость ставки на одного смертного. Его послание: “Вот убью я Ахмата Кадырова, и чё вы будете делать?” Один из чекистов признался мне тогда в Шалях, что эта смерть отбросила нас на два года назад. Мы сделали единственно возможный ход в этом цугцванге — назначили смотрящим младшего сына Кадырова, ни по масштабу личности, ни по жизненному опыту не подходящего на эту роль. Сделали ставку не на закон, а на силу. Теперь Рамзан, насаждая порядок оружием, плодит кровников, готовя новый гражданский конфликт. И вынудил нас к этому Басаев.
Куклы
7. Смертницы. Казалось, они вездесущи. Шахидки взрывались в небе, на улицах, под землей. В Тушине, на Тверской, в домодедовских самолетах, в метро, в электричках. Перечисление их фамилий займет печатную страницу. И, как после взрывов домов в 99-м, москвичи уже в 2003-м перестали чувствовать себя в безопасности. Раньше было страшно засыпать в своей постели, теперь страшно зайти в “Макдоналдс” на Пушкинской. Вечно там столько народу: один пояс — сто трупов. Но эти “вдовы” из “батальона Басаева” сеяли не только клаустрофобию. Своей готовностью к смерти они внушали инфернальный ужас. Сколько месяцев мы ходили под властью этих обреченных женщин? Своей самоотверженностью они не только вымотали нам все нервы, но и поддержали имидж Басаева в мире. Из корысти никто себя не взорвет, рассуждали далекие от войны правозащитники. Какую же жизнь устроила девочкам власть, какую ненависть внушила, если они завидуют мертвым. И это тоже был месседж Басаева. Если бы Запад ему не поверил, не брали бы интервью.
Экспансия
8. Нападение на Ингушетию. В этом рейде Басаев участвовал лично, позировал перед камерой. Первая часть послания: показать свое военное превосходство, тактическую гибкость. К лету 2004 года на Северном Кавказе так привыкли к людям с автоматами и в масках, что Басаев, мимикрируя под федеральный спецназ, выставил летучие посты на всех перекрестках Назрани. Все силовые структуры, включая мотострелковый полк в станице Троицкой, были блокированы автоматчиками, пулеметчиками и гранатометчиками и до утра не могли двинуться с места. А в городе всю ночь шла бойня. Басаев спланировал ее так, что люди сами шли на заклание. Увидев на перекрестке спецназ, чиновники и силовики первым делом лезли за документами. По удостоверениям их и расстреливали, как по списку. Спустя две недели эта же тактика была успешно применена в чеченском селе Автуры, а спустя два месяца — в Грозном.
В ту ночь боевики, насколько возможно, вели себя лояльно к гражданскому населению, расстреливая исключительно военных и милиционеров. И эта вторая часть послания — не служи, и останешься цел — была рассчитана на людей, недовольных властью. Очень тонкий ход, перспективность которого тот же Басаев полтора года спустя продемонстрировал в Нальчике.